Приехал от городских ворот

Анри не торопился, ехал довольно медленно, с любопытством новоприбывшего оглядываясь по сторонам. Город как город, не хуже Тулузы, к которой вампир привык за шесть лет, не лучше любого другого города, где приходилось останавливаться на несколько ночей. Помнится, Михаил говорил, что в Бордо осел кто-то из его Потомков - можно будет попробовать разыскать. Так, интересу ради. Передать привет от родного Сира.
Несколько раз пришлось останавливаться и спрашивать дорогу. Кое-кого из спрошенных очень хотелось приложить по морде с ноги - говорят, сие простое действие весьма ускоряет мыслительный процесс. Не знаешь - так и скажи, и нечего невнятно мямлить, тыча руками в разные стороны и надеясь, что благородный господин подаст монетку за труды. Благородный господин, может, сегодня ещё не награбил столько, чтоб каждому встречному-поперечному монетки за всякую ерунду кидать. С другой стороны, пока ещё неизвестно, на сколько придётся задерживаться в Бордо, так что не стоит сразу давать кулакам волю. Полностью блюсти Маскарад, разумеется, излишне, но некоторые умные идеи иногда и у Камарильи позаимствовать не грех - должна же и от этих лживых трусов быть хоть какая-то польза для честного шабашита!
В общем, неудивительно, что к "Королевской гончей" де Монфор подъехал изрядно позже Анджея - хотя в воротах они разминулись совсем ненадолго. Первым делом Салюбри съездил по загривку мальчишке-слуге - не особо сильно, а просто потому, что холопы иначе не понимают. И велел пригласить хозяина этой унылой дыры. Хозяину Анри вручил почти все наличные деньги, оставив себе всего несколько ливров на расходы - минимум на неделю проживания должно было хватить - и изъявил желание некоторое время обитать под местной наверняка прохудившейся крышей. Вампир холодно сообщил, что прибыл в Бордо по важному делу, не желает, чтоб какая-нибудь каналья его беспокоила, а если за лошадью будут плохо ухаживать, то "Королевской гончей" придётся искать нового конюха.
Три столетия спустя такое поведение могли бы счесть хамством. Но в 1698 году от Рождества Христова вежливость была обязательна только в общении с равными и вышестоящими. Хозяина же постоялого двора, пусть и лучшего в городе, считать даже равным себе было никак нельзя: за излишнюю демократичность де Монфора поселили бы в худший номер со стадами клопов, а уж чем бы кормили бедную Суку, и вовсе представить страшно. Суке-то ничего, она и конюхом закусит, если совсем оголодает - а вот Салюбри миллион клопов-гулей были как-то вовсе без надобности.
Продемонстрировав таким образом как минимум герцогское достоинство, шевалье проследовал в номер. И строго напомнил служанке, проводившей его до дверей, что если хоть какая-то нехристь посмеет постучаться в дверь по поводу менее весомому, чем пожар, землетрясение и личный визит Его Величества одновременно, то нехристь останется перед дверью, а её оторванная башка будет печально булькать в канаве под окном. Девица ни на секунду не усомнилась в сказанном и заверила гостя, что всё будет в лучшем виде.
Салюбри прошёлся по номеру, осмотрел его и остался вполне доволен. Надо будет ещё не забыть раз-другой демонстративно сходить в церковь, чтоб не привлекать лишнего внимания Святого Официума. Оный Официум, конечно, нынче уже не тот, что раньше... но вампиров, по странному стечению обстоятельств, не любит по-прежнему.
Де Монфор взвесил на руке совсем исхудавший кошель и решил спуститься в общий зал - закусить, не закусить, но как минимум выпить и послушать, не говорят ли в народе чего интересного.

Спустился в общий зал